“Так ангел Ветхого Завета
Нашел соперника подстать
Как арфу он сжимал атлета
Которого любая жила
Струною ангелу служила
Чтоб схваткой гимн на нем сыграть…”
— Похоже, да? Но все-таки хорошо что ты человек — у тебя есть я, а у меня — ты. А так бы у тебя был только Бог. Интересно, как это?
Гирей сам не заметил, когда именно он стал человеком. Осознав перемену, он остановился, пораженный, и посмотрел под ноги, на лезвие скальпеля по которому он так беспечно шел. Это оказалось очень страшно.
Куда уж там биться с Ним, когда уши и рот забиты этой липкой дрянью — человеческим страхом. Люди во врачебном мире связаны крепко, словно огромный клан, они и любят и ненавидят по полной, чуть ошибешься — и готово дело, ты никто, меньше чем никто. Нужно быть очень осторожным если хочешь выжить. Гирей больше не строил новые тела — слишком опасно, достаточно посмотреть в выжженные глаза матери, которой не повезло. Однако, и годы спустя он все еще был богом — его мир любил стабильность и безопасных богов. Им приносят щедрые жертвы. Застолья в его доме были шумными и веселыми, настоящие восточные пиры, и невестки, шипя друг на друга, суетились с третьей переменой блюд. А со стен, с каминной полки глядели бесчисленные портреты Нашего Доктора.
Юбилей Гирея отмечали по полной программе. Битком набитый огромный зал — врачи, дети, дети детей, родители, студенты, преподаватели, ассистенты, сестры. Он идел в президиуме и благосклонно улыбался фотовспышкам — хищный профиль, белая львиная грива, черные девичьи ресницы над смеющимися глазами.
В положенное время Гирей вышел к трибуне. Он говорил просто и внятно, и каждое слово било в цель. Он рассказывал о предназначении, о том что в их руках — самое драгоценное что есть на Земле, об учениках, о счастливых глазах матерей, о вере. Софит слепил ему глаза, Гирей почти не видел зала, но слышал как эти тысячи затаив дыхание внимают каждому слову. Он договорил, улыбнулся, зал на миг замер, как всегда бывает после сильной речи. В этот миг Гирей понял что все это вранье.
Никогда.
Больше.
Не будет.
Боя без правил под светом бестеневых ламп. Он сам отказался и сложил оружие, сам уничтожил всех кто мог бы встать следом. Соперник его располагал вечностью, а его время истекло. Бороться дальше просто не имело смысла. Пришло время умереть. И он умер.
Гирей встряхнул головой, отгоняя морок, и улыбнулся залу.
Главная тема Восьмого Аркана:
уравновесь всякую вещь ее противоположностью, ибо их брак уничтожает иллюзии.
И еще:
нет наказания, есть маятник.
Выпадая при гадании Восьмой Аркан требует задать себе вопросы: что выводит меня из равновесия? Что, напротив, помогает мне оставаться в равновесии? И постараться исключить из жизни первое, заполнив осовбодившееся место вторым.
Он также призывает заняться медитацией, дыхательным упражнениями, да чем угодно, лишь бы помогало успокоиться.
Обещает, что с вами все будет по справедливости — а уж хорошая это новость, или плохая — зависит от конкретного случая.
Советует ни в коем случае не впадать в крайности. Вот буквально любой ценой.
Что касается личности, которую описывает эта карта. Такие люди как-то умудряются натаскать в свою жизнь всяческих крайностей и вполне комфортно среди них устроиться. То есть, к примеру, школьная отличница, которая на перемене курит с мальчишками в туалете марихуану — типичный такой пример. Или, скажем, клерк, который после дня, проведенного в банке, меняет костюм на байкерский прикид. Достоевский и комиксы на одной книжной полке — вполне обычный для такого человека набор.
Что еще нужно знать о Восьмом Аркане.
Обостренное чувство справедливости. Другое дело, что представления о ней могут быть порой самые причудливые. Но уж в рамках собственных представлений Восьмой Аркан будет очень остро реагировать на несправедливость и воевать всеми возможными способами.
Для Восьмого Аркана вообще харакатерно — не то чтобы агрессивность и мизантропия, но отсутствие смирения перед реальностью. Терпеть и философски пожимать плечами — это не для него. Часто такие люди бесстрашны. Ну, гораздо храбрее, чем в среднем по палате.
Иногда Восьмой Аркан предупреждает о склонности осуждать других — вслух, публично, или про себя — зависит от воспитания. И, что еще хуже, себя. И советует учиться выносить себе (и другим) оправдательные приговоры. Потому что в противном случае жизнь превратится в непрерывный судебный процесс. А это никому не на пользу.
Еще важная проблема, о которой может предупреждать эта карта — страх предательства (в том числе, страх самому оказаться предателем).
Ангел пригласил маршала на танец. Танец — спокойный и плавный, и старый маршал не мог отказать. Тем более что именно этому ангелу маршал был много чем обязан.
Ангел мило улыбнулся и погладил маршальские звезды.
— Враг будет безжалостен по отношению к тебе. Ответь тем же: будь безжалостен по отношению к себе.
— Я уже слишком стар, милый мой ангел. Боюсь, у меня не хватит сил.
— Это было самое простое. Тогда так: Представляется что враг повсюду — сначала нужно установить, где враг находится в действительности, потом уже установить: враг он или не враг.
— Я уже слишком стар, милый мой ангел. Боюсь, у меня не хватит времени.
Ангел опустил голову и невесомо прикоснулся к маршальскому мундиру.